Мир вам!

- Я узнал, откуда взялись "Огни Эйрены", орден пацифистов-театрализаторов!
- Жду разоблачения!
- А вот сам и разоблачи! Задача простая: какой из российских городов - простых, не столичных, анекдотически-известных - заинтересован в войне менее всего (если верить тем же анекдотам, которые этот город прославили).
- В какой войне?
- В любой войне с технологически-развитым противником, в которой Россия имеет шансы получить сдачи от того, на кого нападёт.
- Сколько у меня попыток?
- Поскольку и так ясно, что это не Москва и не Петербург, семи попыток хватит.
- Хорошо. Если это технологически-развитая страна, то в война с ней опасна для Тулы, города оружейников. В случае неудачи выяснится, что наше оружие уступает вражескому, и Тула, которая славится именно производством оружия, будет опозорена.
- Хороший оружейник всегда милитарист; это у них цеховое. Если он не желает проверить произведённое им оружие, то он шарлатан, а шарлатаном оружейник боится прослыть больше, чем убийцей миллионов. Нет, это не Тула.
- Хорошо. Проверим другую версию. Это может быть приграничный город, который рискует быть занятым врагами в то время, когда остальные города будут укреплять свои стены и бункеры, а не помогать ему. Смоленск?
- Жители Смоленска любят свою прежнюю славу, а потому - не откажутся от разрушения своего города, лишь бы эту славу обновить. Смоленск уже стирали с лица земли, и его это совершенно не пугает. Нет, не он, и не другие приграничные города.
- Хорошо. Неужели Гусь-Хрустальный?
- А чего ему бояться? Что хрусталь побьют?
- В Хрустальную Ночь...
- В Ночь Длинных Гусей!
- Нет, не Гусь-Хрустальный; им даже не Арзмас.
- Кстати, про Арзамас. Может быть, это какой-нибудь наукоград? Из современных крупных и развесёлых университетов за городскими стенами? Боровск? Обнинск? Или, скорее, Бердск, славный Академгородок Новосибирска?
- Это только в старину выносили университеты за городские стены, чтобы уберечь тишину и обывательских жён. В двадцатом веке университеты выносят за городские стены для того, чтобы случайный взрыв в университетской лаборатории стёр с лица земли только университет, а не весь город. "Далёкая Радуга" списана с академгородков. Нет, они и в мирное время живут под клинком, им военное время не страшно.
- Хорошо. Другая логика. Может быть, это Иваново, город невест, и так лишённый мужского населения? У них, по анекдотам, так мало мужчин, что стоит убить на войне тысячу последних - и городу конец!
- Вот начинается война, убивают всех мужчин - и получается весело: все города без них жить не могут, а Иваново - может, ибо этот город уже привык жить без мужиков. Нет, Иваново тоже войны не боится, чем больше потери - тем выше он среди других опустошённых городов.
- Хорошо. Может быть, они боятся погромов и грабежей? Тогда надо искать город, состоящий из людей, хлебнувших погромов вдоволь? Село Тихонькое, еврейско-эвенкский город Биробиджан?
- Нет. И ты очень чистый и неиспорченный человек, раз предполагаешь, что перечисленные тобою города могут испугаться всего лишь погромов, запустения, прекращения опытов, потери утвари, вражеской оккупации или позора. Всего этого боятся и города других стран, а я спрашиваю об уникальном страхе.
- Осталась последняя попытка. Подскажешь?
- Подсказал бы, что в этих анекдотах мог оказаться и Новгород XVI века, но - не оказался. Впрочем, эта подсказка ещё больше запутает, так что без неё будет проще.
- Не пограничный город, который могут взять. Не научный центр, становящийся мишенью в первые же часы войны. Не кузня, не убежище, не столица. Чего же ему бояться?
- Враги у всех есть, и бояться их глупо. А если... не врага?
- Конечно! Это Воронеж! "Эмигрировать в Воронеж", "Воронежское бомбоубежище", "Проиграл - бомби Воронеж!" И боится он не врага, а того, что собственное правительство, униженное врагом в открытой схватке, решит продемонстрировать свою силу на нём, самом слабом и самом мирном, чтобы другие города испугались и не разбежались!
- Да, ты угадал. "Огни Эйрены" возникли в Воронеже. Это он - столица антивоенного движения России, это ему подражают Петербург и Москва.

Занавес.