Мир вам!

Карамзин считается первым историком, за это ему прощают нравоучения, сусальность, фактические погрешности. и правильно делают. Да, у Карамзина много слащавых моментов, и их отлично пародировали сами современники, пересказывая Тита Ливия языком Карамзина. Но настоящая сусальность - это не Карамзин, это Ишимова.

Александра Ишимова. "История России в рассказах для детей". 30-е годы XIX века; Пушкин рецензировал.
Цитирую по изданию: Москва. "Мысль". 1993. Может быть, книжка и в Сети выложена.
Золотой образец для благонамеренной истории, очищенной от антирусских фальсификаций!

Вещий Олег и Игорь Старый:
"Олег управлял государством тридцать три года: добрый Игорь не хотел напомнить ему, что уже может княжить, и сделался государем русским только тогда, когда умер Олег".

Крещение Киева:
"Прекрасная Анна уже не плакала, как в то время, когда уезжала из Константинополя: она, как усердная христианка, радовалась, что избавила супруга своего и народ его от ужасного несчастья быть идолопоклонниками, потому что с тех пор все русские начали креститься в веру христианскую.
Когда великий князь возвратился с молодой супругой и со всем двором в Киев, то прежде всего он велел жечь и рубить всех идолов, а главного из них, Перуна с серебряною головою, - бросить в реку. Потом приказал всем киевлянам явиться на другой день на берег Днепра. Тогда-то открылось чудесное, несравненное зрелище. Священники освятили Днепр и начали крещение народа. Взрослые люди вошли в воду; маленькие дети были на руках отцов и матерей, между тем как на берегу стояли великий князь, супруга его, бояре и воины, окрещенные еще в Херсоне. Они стояли в тихом благоговении и усердно молились за новых христиан.<...> Так крестились предки наши, и такое усердие к Богу видно было не в одном Киеве, но и во всём государстве Русском: везде народ оставлял идолов и с радостью принимал веру христианскую".

Своевольство новгородцев:
"Вы помните, что новгородцы почти ещё при самом начале Русского государства были уже непослушны князьям своим, жившим в Киеве. В то время мудрая княгиня Ольга усмирила их. Они боялись потом храбрых князей Святослава I, Яросалава I, их благодетеля, и Владимира Мономаха; но несогласные дети Ярослава и Мономаха, беспрестанно ссорясь между собой и стараясь вредить друг другу всеми возможными средствами, часто были так слабы, что и смирные подданные могли не слушаться их! А о новгородцах и говорить нечего! Они выгоднее всех других русских отправляли торговые дела свои не только с соседними народами, но даже с Данией и немецкими городами. Торговля доставляла им богатство, а богатство делало их гордыми. Они сочинили себе пословицу "Кто против Бога и Великого Новгорода?" - и делали в этом Великом Новгороде всё, что хотели. Чтобы поднять тревогу в городе и собрать граждан новгородских на совет, стоило только ударить в большой колокол, висевший на Дворе Ярослава. Граждане тотчас сходились рассуждать о делах своих.Такое собрание новгородцев называлось вече, а большой колокол - вечевым колоколом.
После смерти Мономаха этот колокол звонил часто, потому что новгородцы начали с тех пор очень своевольничать. Так, при великом князе Ярополке Владимировиче они, досадуя на князя своего, Всеволода Мстиславича, внука Мономахова, несколько раз сменяли посадников; бросили с моста и утопили в реке одного из главных чиновников, наконец, посадили под стражу самого князя со всем его семейством и только тогда выпустили, как приехал в Новгород новый князь, выбранный народом. Этот князь был Святослав Олегович. С того времени новгородцы уже не считали себя подвластными киевскому государю, но назывались вольными людьми. <...>
Вот какие беспорядки происходили у дерзких новгородцев, а они были так безрассудны, что не винили в том себя, но еще величались своим гибельным своеволием! Дерзость их была так велика, что они сами выбирали и епископа своего."